Vladimir | Дата: Понедельник, 04 Май 2009, 09:30 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 1672
Награды: 8
Репутация: 3
Статус: Оффлайн
| о имя Отца и Сына и Святого Духа. Мы сейчас еще осияны радостью Воскресения Христова, и минутами кажется так странно, что не все вокруг этой радостью сияет: сияет храм, сияют, светятся наши сердца, а вокруг, когда оглянешься, как будто все еще предрассветный мрак, а иногда и темная ночь. И вот, когда обращаешься взором на все окружающее, надо помнить, что случилось, когда на самом деле воскрес Христос. Ранним утром, еще до рассвета, жены-мироносицы пришли на гроб, и ангел, сияющий светом Воскресения, сказал им, что напрасно искать среди мертвых живого, напрасно среди людей искать Бога, восставшего из гроба Своего. А вокруг все еще была предрассветная тьма, и однако этот свет Воскресения Христова, этот начинающийся день говорили о том, что тьма побеждена, побеждена окончательно и бесповоротно. Можно было тогда уже предвкушать смысл слов одного из древних пророков: ночь приходит к концу, уже светает… И этот день светит с тех пор. Жены-мироносицы пришли, когда прозвучала только первая весть о Воскресении Христовом, когда только ангелы на небесах, только спасенные из тьмы ада люди ее воспевали — а с тех пор сколько тысяч сердец загорелось этой радостью и этим светом, сколько мыслей этим сиянием просвещено! И вот нам тоже надлежит войти в труд и подвиг тех, благодаря которым весть о Кресте Господнем оказалась не вестью конечного поражения Бога, истины, добра, жизни, и присоединиться к тем, которые через весь мир пронесли весть о том, что Крест оказался победой, а не поражением, — весть о Воскресении. Когда впервые Христос предстал Своим ученикам, Он им дал мир, в котором они так страшно нуждались. Только что отошла страшная Великая пятница, они были еще поглощены ее ужасом и ее тьмой. И Христос, явившись, дал им мир, который уже никто и ничто отнять у них не мог, мир, который покоился на уверенности победы и радости великой, уже сливающейся с радостью небесной. А второе Его слово: «Как Отец послал Меня, так и Я посылаю вас». Бог послал Сына Своего свидетельствовать об истине, рождать и ширить любовь. Христос послал Своих учеников примирить мир с Богом, если нужно — ценой собственной жизни. Они это сделали, и мы теперь подвигом их живы: потому что они не пожалели своей жизни, мы можем воспевать Воскресение и радоваться вечной радостью. И слово, сказанное им тогда, говорится сегодня из этого храма, где мы воспевали Воскресение: мы должны выйти в мир, в предрассветную тьму его, с вестью о Божественной любви, с вестью об истине, и свидетельствовать, что все это — правда Христа. Вот с чем мы должны сегодня выйти в уверенности, которую дает нам Воскресение, и в радости, и в любви, которую оно должно вселить в наши сердца. Если мы этого не сделаем, мы не войдем ни в труд апостольский, ни в замысел Господень, а если сделаем, мы тоже станем благовестниками и принесем радость спасения и смысл жизни людям, все еще сидящим в предрассветной мгле, а иногда во тьме и сени смертной. Аминь. http://www.pravmir.ru/article_4119.html
Наша семья
|
|
| |
МойшаКац | Дата: Суббота, 14 Ноя 2009, 02:53 | Сообщение # 2 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 33
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Ильин А. И. ПРАВЕДНЫЙ НАРОД (Древнее сказание) Давно, давно, в те незапамятные времена, когда все арийские народы вокруг Гималаев клубились, а евреи не научились еще выходить сухими из морской воды, жил в Азии славянский народ по имени прямичи. Был тот народ добродушный и трудолюбивый, даровитый и приветливый. Жил он на зеленых гималайских предгорьях, и страна его, словно сама собою, цвела и плодоносила. Нивы его наливались и зрели и виноградники его красовались и радовали, а луга его росились, колосились и благоухали. Дома его строились просторные, во все дерево, с резьбой, в красоте и веселии. И вся жизнь его была легкая и светлая. Петь ли начнут прямичи — им в ответ Гималаи сладостным стоном отвечают; плясать ли примутся — все леса окрестные в гомон придут и самые старинные кедры плечами пошевеливают и шишки роняют. А лето у них стояло вечное, круглогоднее. Покончит народ работы на поле или в мастерской — и всю-то ночь напролет хороводы за околицей водит и снежным горам свои разливные, нежные песни поет. Жили прямичи друг с другом в мире и любви: ни злобы на душе, ни обиды; и все были со всеми уветливы и помогливы. Тягаться друг с другом у них и в заводе не было; суд собирался всего три раза в год и решал редкие споры скоро и полюбовно. А о сословной розни у них и не слыхивали. Правление было у них легкое и простое, потому что прямой народ был прямичи. Управлялись они княжеским обычаем, и народ чтил власть своих царей, как святыню. Воевали прямичи неохотно, но, раз начав войну, кончали ее победою. А Богу своему верили в сердечной крепости и молились ему из душевной полноты. Казалось бы, такому народу только и жить, цвести да красоваться. А вышло совсем по-иному. И погубила его эта самая праведность. Окрестные народы были совсем иного складу. Один был пустозвон с хвастливым гонором. Другой — нахрапистый, с гордым умом и жестоким сердцем. А там сидел еще один, хитрый и каверзный. А по другую сторону — торгаш криводушный. Были еще и такие, что только самих себя за настоящих людей почитали, а прочих презирали и всех в свое далайламское изуверие силой обратить собирались. И все друг с другом ссорились и затяжные войны вели. Бывали войны семилетние, тридцатилетние и даже столетние. Были войны от гонора, для завоевания, из-за наследства, ради торговли, из каверзы, по жадности и от изуверского презрения. И не было той пакости, которой соседи друг другу не чинили бы: и города друг другу жгли, и лучших людей вырезали, и в плен уводили, и монету фальшивую соседям подбрасывали, и смуту пускали, и чумой заражали. Обходились друг с другом без Бога и без совести... Но с прямичами избегали воевать. Боялись их храбрости и победности. Боялись их Бога. Боялись их князей. И пуще всего опасались их сердца, потому что знали, что если прямичи осерчают, то начнут ломить до последнего: пойдут живой стеной, неуемным напором; а такого воина и убить мало, а еще и повалить надо... И кому же цвести и красоваться, как не такому народу? Кому Божий мир украшать? Но вышло совсем по-иному. И погубила их эта самая праведность. Что у царей, что у простого народа не терпело сердце несправедливости. Как привыкли они дома у себя жить в прямоте и приветливости, и гордыни не знали, и обиды не делали, так потянуло их водворить у других народов справедливость. Показалось им невтерпеж, что соседи друг друга насилуют и обижают. Не стало им ни покоя, ни веселья от чужой грубости и чужого страдания. «Не можем мы терпеть. Зачем эдакое повсюду делается? Какое нам есть спокойствие, если за теми вон горами народ взбунтовался и своему князю голову отрубил?! Нет нам ни радости, ни веселья, если за этими лесами и озерами мулукурумбы курумулумбам свое далайламское изуверие кровью навязывают... Не снесем чужой обиды! Не простим соседской крови! Нам от всей этой мерзости — и жизнь не в жизнь, и хлеб не в хлеб, и пляс не в пляс. Какие же мы прямичи, если будем поступать как лукавые кривичи?! Хоть и не доходят сюда чужие стоны, а нам их слышно; хоть и не видно нам чужой злобы и крови, а от них в глазах солнце меркнет. Нельзя это так оставить!» Совещался молодой царь прямичей Буйтур Справедливый со своими старейшинами, и народ со своим царем советовался. Думали крепкую думу и приняли решение: отбирать в отбор самых лучших, сильных и храбрых прямичей, устраивать из них «железную рать справедливости» и принимать от всех народов жалобы на обиды и насилие. И по тем жалобам, времени не теряючи и сил не жалеючи, ходить крепким походом и водворять справедливость своей ратию, а если придется, «полегти всем за правду, за истину»... Узнали об этом соседи и обрадовались: нашли они опору для своей жадности, приспела помощь для их кривды и коварства. И понеслись отовсюду криводушные жалобы. Нахрап пустозвона изобидит, да сам же и нажалуется. Предатель торгаша обманет и раздразнит, а сам сиротой прикинется. Гордый доносил на слабого; сильный беззащитным прикидывался; лукавый сильному яму рыл. И все были хороши; всяк по-своему вредил и изощрялся и про чужую несправедливость вопил. А правду-истину ни разглядеть, ни рассудить бывало невозможно. И начали прямичи по чужим странам походами ходить, справедливость и порядок водворять. Воевали прямичи и у ближних соседей, и у дальних. Ходили всюду, куда позовут. А полководцы у них были — орлы. И на запад походы делали до самого Ирана, и к востоку на больших китайских реках воевали, и к югу по всему морскому побережью Индии порядок наводили. А грозный военачальник их по имени Сувор к северу через Гималайский хребет переваливал, на самой страшной вершине во льду ночевал и каменный столб поставил Богу во славу, народам на устыждение. И никогда прямичи ничем не корыстовались. Бывало так, что всю чужую страну займут — и города, и крепости, и три года порядок и справедливость наводят; а потом уведут свое верное войско и все назад отдадут безо всякого присоединения и даже ущерба не ищут. «Нам, — говорят, — этого ничего не надо; мы своим довольны; а сражаемся за правду, за истину». За сорок лет такой войны прямичи всем окрестным народам помогли. Тогда-то они и морских пиратов в океане потопили, и с пришлыми неграми расправились, и грозного завоевателя монгольского Чибисхаема отразили, и обезьянье нашествие отвратили. И всегда старались они правому помочь. Но на деле часто выходило иначе. Бывало так, что все неправы, а они, недоглядев, все-таки чью-то руку тянут. А бывало и так, что самый горький обидчик обманет их и себе помогать заставит. И не было им никогда ни благодарности, ни слова доброго за всю их услугу и защиту. Напротив, все народы отвечали им завистью и страхом, враждой и предательством. И прозвали их «дураками неумытыми». И не раз случалось так, что соседи промеж себя сговорятся: одни прямичей на помощь позовут, а другие на их же страну нападение сделают, села пожгут, нивы потопчут, стариков побьют, а женщин в плен уведут. И кому они больше помогут или прямо из петли вынут и от рабства избавят, тот на них большею злобою пылал и гордостью возносился... Нестерпима людям чужая доблесть, не прощают они другим благодеяний... Из года в год все лучшие и храбрейшие прямичи вступали в справеддивое войско и воевали за чужие дела в соседних странах. На всех просторах белели их геройские кости; и всюду вороны клевали их голубые глаза. Прошло сорок лет и больше, начал народ прямичей заметно хиреть и опускаться. Лучшие в поход уходили и не возвращались, а старики да женщины дома оставались и не управлялись с работами. Поля стали забрасываться, виноградники стояли не перекопанные, луга зарастали. И дети стали родиться хилые и болезненные. И однажды в отсутствие царя Буйтура, замирявшего далекую страну, пришел неведомо откуда поганый народ тупорылого племени, пожег и потоптал всю страну прямичей, стариков перебил, женщин и детей в полон угнал, а землю разделил своим богопротивным насельникам. День и ночь шел за ними в угон престарелый царь Буйтур со своим войском и нагнал их недалеко от океана в устье великой реки Ганга. Увидели прямичи издали своих жен и детей, услышали их стоны и крики о помощи. Дрогнуло их сердце гневом и скорбью и бросились они в бой с тупорылыми, как ярые львы. Три дня и три ночи длилась битва небывалая. И одолела тупорылая сила усталых прямичей: полегли они все костьми до единого. А когда увидел Буйтур Справедливый, что погибло его войско и что сам он окружен совсюдно поганой силой, пал он добровольно на свой меч и отдал Богу свою храбрую душу. И погиб праведный народ. Исчез с лица земли. И осталось об нем одно предание. *** В светлых пространствах первозданного чертога Божия перед сонмами ангелов предстал на великий суд царь Буйтур Справедливый. И спросил его Господь: «Скажи Мне, слуга Мой верный, Буйтур Справедливый, где народ Мой любимый, тебе доверенный?» Ничего не ответил Буйтур и поник головою. И сказал ему Господь: «Что ты сделал с народом Моим тебе препорученным? Отчего не зреют его нивы и виноградники? Почему не стонут Мои Гималаи от его песен легких и радостных? Что Я не слышу его детского веселья? Где жизнь его любовная и уветливая? Куда исчез вертоград Мой избранный?» И не мог ничего ответить Буйтур Справедливый, только залился горючими слезами. И сказал ему Господь: «Как мог ты погубить народ Мой праведный? Кто дозволил тебе растратить силы его на борьбу с чужой злобою? Кто поставил тебя судить и исправлять другие народы? Кто научил тебя попирать свободу, от века Мною всем народам дарованную? Как искупишь ты, как исправишь ты грех свой великий?» И пал Буйтур Справедливый у первозданного подножия и, горько рыдая, бился головою о камни в позднем разумении и раскаянии. Скорбно молчали лики ангельские, а вселенная ждала приговора. И сказал Господь в последнее: «Не дам погибнуть до конца любимому народу Моему. Пройдут века, и возродится от его семени на равнинах запада иной народ, и создам великое царство иного имени. Он одолеет в себе искушение непризнанного судьи и соблазн навязанной праведности. И когда одолеет, тогда воссоздаст Мне вертоград Мой духовный. А тебя, слуга Мой верный, Буйтур Справедливый, Я пошлю ему спасительным вождем в час великой беды, ему уготованной. И тогда ты искупишь подвигом грех свой и оправдаешься передо Мной в своеволии». И умолк Господь. А лики воспели ему хвалу. http://korolev.msk.ru/books/TOR/doc/Il_in_Sobranie_sochinenii_t_6_2.txt
|
|
| |